«Этого не может быть, чтобы исследователю не давали возможность исследовать то, что очевидно»

В 2018 году молодой исследователь Жаслан Нурбаев — историк по специальности — подал заявку на участие в программе ФСК в области PPI. Отсутствие учительского опыта не помешало ему взять в разработку непопулярную тему малокомплектных школ (МКШ). Спустя три года он не только не отложил изучение проблемы, но и опубликовал при поддержке ФСК 90-страничный анализ политики реформирования этих учебных учреждений.

— Жаслан, что вас связывало с МКШ до момента, когда вы решили сделать их объектом своего изучения?

Жаслан Нурбаев: До прохождения конкурса [в рамках PPI] я никогда не думал, что буду заниматься темой МКШ так основательно. Почему? Потому что вся моя трудовая деятельность связана с высшим образованием. Я работаю в вузе, и больше приходилось работать с такими темами как высшее образование, наука и т. д.

А вообще я родился и окончил сельскую школу буквально в 15-ти километрах от областного центра. Уже в тот период в ней было очень мало обучающихся. Сегодня эта школа является малокомплектной. Проблемы, которые я освещаю, сегодня для этой школы стоят намного острее нежели в то время, когда я учился. Ребенком ты вообще не обращаешь внимания на такие вопросы. А вот когда исследуешь эти проблемы как сторонний наблюдатель — это намного сложнее. Но, с другой стороны, это помогает описывать все так, как есть.

— За два года вы провели больше 70 глубинных интервью, опросили больше 200 учителей МКШ. Насколько у вас получилось описать все «так, как есть»?

Жаслан Нурбаев: Система образования — это действительно очень закрытая и консервативная система. Если говорить о консервативности, то, безусловно, это хорошо. Опыт, традиции должны сохраняться. Новые идеи, технологии должны дополнять, усиливать педагогическую практику. А вот по поводу закрытости системы…

Как оказалось, очень сложно собирать информацию. Очень сложно даже просто пойти «в поле», чтобы изучать объект исследования. Зайти в школу, сказать: «Я пришел с таким-то исследованием, с такой-то целью, можно ли?». Уже здесь большие препоны. Если честно, у меня больше времени ушло именно на то, чтобы получить разрешения во всех инстанциях. Один из отделов образования я практически брал штурмом. Стоял и говорил, что не уйду, пока мне не дадут разрешение. Этого не может быть, чтобы исследователю не давали возможность исследовать то, что очевидно!

Каждый руководитель отдела образования любого уровня, директора школ опасаются, что именно их имена, школы, организации будут фигурировать в каком-то нежелательном контексте. Некоторые директора говорили: «Спасибо, вы очень хорошее дело делаете. Но делайте это, пожалуйста, не в нашей школе». «А если не получится?» — «Не получится, ваши проблемы».

 

Сауле Каликова, советник по вопросам общественной политики ФСК:  Нет необходимости говорить о том, насколько важны и актуальны вопросы, связанные с текущим состоянием и перспективами развития малокомплектных школ в Республике Казахстан. Ведь надо честно признать, что до сих пор мы не имеем однозначного ответа на вполне резонный вопрос: малокомплектные школы в Казахстане — это слабое звено или уникальная возможность? Исследование Жаслана Нурбаева — серьезный шаг в поисках ответа на этот вопрос.

— А какое впечатление на вас произвели обычные сельские учителя?

Жаслан Нурбаев: Я не перестаю удивляться учителями! Особенно теми, которые знают свое дело, выбрали эту профессию действительно как свой жизненный путь. Они этим живут. Это их образ жизни, может быть, их отдушина. Не перестаю удивляться тому, что несмотря ни на какие современные трудности, они несут в себе столько энергии, сил и творчества, чтобы давать знания. Даже в какой-то глубинке, далеких селах, обязательно есть люди, которые удивляют своей эрудицией, своим выбором, своей самоотверженностью.

— Расскажите, почему нас — городских жителей — должны беспокоить трудности сельских учителей и проблемы малокомплектных школ?

Жаслан Нурбаев: Самый простой ответ — на поверхности: потому что 41% наших граждан — это сельское население. Если говорить об МКШ, то я не разделяю малокомплектные и сельские школы. Для меня это одно. Они отличаются только тем, что в МКШ — малый контингент обучающихся. Почему важно рассматривать проблемы сельского образования? Потому что, к сожалению, качество образования в сельской местности падает, качество обучения постепенно деградирует. Разрыв между городскими и сельскими школами из года в год увеличивается. Небольшой пример: если результаты PISA-2015 показали, что сельские школьники отстают от городских сверстников более чем на полгода, то результаты PISA-2018 демонстрируют, что разница в учебных достижениях достигла одного года.

К примеру, у нас сейчас по обновленному содержанию учащиеся должны не просто знать, но и уметь применять свои знания. Так вот, даже если сельский житель будет знать, он не сможет использовать эту информацию. Из-за отсутствия лабораторий, кабинетов новой модификации, лингафонных кабинетов сельские школьники просто не имеют возможности использовать свои теоретические знания на практике.

— Чем это грозит казахстанскому обществу в будущем?

Жаслан Нурбаев: Знаете, почему я подчеркиваю, что мое исследование не претендует на всеохватность? Потому что возникают следующие вопросы: какие возможности есть у абитуриента из села, чтобы поступить в вуз. Если уже на момент обучения в школе он намного уступает городскому обучающемуся, естественно, у него будет меньше возможностей поступить на грант, получить бюджетное место. С другой стороны, у него есть сельская квота. Этот вопрос тоже нужно изучать. Дает ли сельская квота какие-то возможности сельским абитуриентам?

Сейчас по сельской квоте поступают, в основном, на аграрные и педагогические специальности. С прошлого года проходной балл на педагогические специальности повышен до 70, а средний балл выпускников сельских школ по результатам ЕНТ, как правило, не достигает 70 баллов. Это о чем говорит? Что большая часть сельских обучающихся не сможет пройти на эти специальности. Это к чему приведет? Во-первых, такие молодые люди не смогут получить высшего образования. Во-вторых, они не смогут в дальнейшем получить квалифицированную работу (я уже не говорю о высококвалифицированной). В-третьих, они пополнят ту массу чернорабочих, которая у нас только увеличивается.

Если человек не образован, здесь и проблем со здоровьем в два раза больше, и проблемы с законами могут возникать. Все это приводит к печальным последствиям. Все это должно заставить исследователей, а также лиц, принимающих решения, обратить внимание и уже начать решать эти вопросы.

— Насколько сегодня власть демонстрирует ту самую политическую волю, которая необходима для решения проблем качества сельского образования?

Жаслан Нурбаев: Если бы была преемственность, системность, достаточное финансирование, таких проблем бы не было. Я об этом пытаюсь открыто говорить. В некоторых госпрограммах есть откровенная подмена или вовсе противоречия. При чем их можно найти и в частном (система сельских школ внутри министерства образования и науки), и в общем (межведомственные отношения). Если говорить только о МОН и их подходе, какие я нашел противоречия и системные сбои?

В 2011 году, например, была запущена система ресурсных центров (опорных школ). Их деятельность направлена на методическую, методологическую, информационную поддержку как раз тех самых МКШ. В госпрограмме развития образования и науки на 2020-2025 годы на эту систему до сих пор делается большой упор как на один из вариантов решения проблемы качества сельского образования. В чем сложность? Все это основано на добровольных началах. На завучей ресурсных школ дополнительно ложится ответственность по организации, проведению выездных занятий и сессий для учеников из МКШ. При этом в школе на учителях и так огромная нагрузка. Но это только видимое противоречие…

В период, когда во всех школах Казахстана начали распространять обновленное содержание, стали создаваться «ведущие школы». На основе тех же самых опорных школ! Представьте, в одной школе существует система опорных школ, система ведущих школ, и все это на голом энтузиазме. Это тройная уже нагрузка на преподавательский состав. Невозможно выполнять такой объем работы одновременно.

Интересно, что две эти системы никак не пересекаются, никак не взаимодействуют. Систему опорных школ курирует одно учреждение, систему ведущих школ курирует другая организация. Почему эти центры и эти школы не создаются в разных школах? В течение двух-трех лет эти системы существуют в разных измерениях и, кстати, только мешают друг другу.

— А какие противоречия вы обнаружили в сфере цифровизации образования? Пандемия ведь многократно актуализировала этот вопрос — особенно для сельских жителей

Жаслан Нурбаев: Да, у нас действует программа «Цифровой Казахстан». Она должна обеспечить все населенные пункты (сельские, в том числе) хорошим интернетом. И есть проект Всемирного Банка под названием «Модернизация среднего образования». Он направлен на обеспечение сельских школ мультимедийным оборудованием. В чем противоречие заключается? В том, что по госпрограмме интернет будет проводиться только в перспективные села (более 3000 школ), а по проекту Всемирного Банка оборудованием должны обеспечить 5400 сельских и уязвимых школ. Зачем такое оборудование этим школам, если не будет интернета? И, к сожалению, ни та, ни другая программы на сегодняшний день никаких результатов не показали.

— С обеспечения сельских школ компьютерами и интернетом ведь и началось ваше погружение в проблематику МКШ…

Жаслан Нурбаев: Да, это была самая большая проблема в 2018-2019 учебном году, когда в сельские МКШ внедрялась система электронного дневника и насаждалось использование платформы BilimLand. В итоге я выяснил, что сложность для учителей заключалась не в том, что они не могли пользоваться этими новшествами. Нет, учителя предпенсионного возраста уже давно овладели компьютерными навыками и хорошо знали, как работать в сети интернет. Дело было в другом — во-первых, это был в основном административный нажим, и во-вторых, в школах не было хороших компьютеров и интернета.

Для многих это было новостью, что на селе нет интернета, что там плохое оборудование. Когда я эти вопросы поднимал, было много людей, которые удивлялись такому факту. Потому что он резко отличался от официальной статистики. И даже какое-то недоверие было. Однако дальнейшие события показали точность моих данных. Я даже не ожидал, что именно эта проблема в дальнейшем будет такой актуальной, а исследование — настолько востребованным.

— Свою работу вы завершаете разноплановыми рекомендациями. Какую из них стоило бы реализовать в первую очередь?

Жаслан Нурбаев: Образование на селе нельзя рассматривать отдельно от сельского хозяйства, инфраструктуры, производства, которое там есть. Это не город, это небольшое сообщество, где люди очень хорошо друг друга знают. Там совсем другие взаимоотношения, поэтому если говорить об одном решении, безусловно, я буду следовать Марксу и Энгельсу. Конечно же, это финансирование. И здесь, наверное, нужно какое-то отдельное финансирование в отношении сельских школ.

Но одним финансированием делу тоже не поможешь, потому что, если дальше будут такие же противоречия, несистемность в государственных решениях, реформах, программах, деньги могут быть направлены не туда. Это пример того, насколько важно правильное администрирование.

И, наконец, невозможно качество сельского образования улучшить без поднятия уровня жизни сельских жителей и села вообще. Очень тяжело смотреть на запустевшие села, аулы. Потому что понимаешь, что сельскому жителю недодали, что сельчане все еще будто в кризисных 90-х… Атмосфера безысходности до сих пор там присутствует. Я бы пожелал лицам, принимающим решения, ездить не только в передовые села, а заехать просто в какую-нибудь глубинку. У них волосы зашевелятся, и они поймут, что не все так хорошо и прекрасно. Хотя сегодня меня более-менее радует, что МОН, в отличие от прежних лет, начинает открыто признавать проблемы в системе.

Бота Аязбаева, директор программ Фонда Сорос-Казахстан: Мы поддерживаем проведение прикладных исследований, ориентированных на решение проблем, на разные темы — в том числе, по доступу к качественному образованию. Этот вопрос требует серьезного анализа и комплексного подхода. Важно, чтобы такие темы стали частью открытых дискуссий с участием всех стейкхолдеров. Так мы хотим стимулировать общественный диалог, сделать его более разноплановым, разнородным и динамичным

Исследование Жаслана Нурбаева на тему «Неравенство в системе среднего образования: анализ политики реформирования малокомплектных школ РК» доступно по данной ссылке.