ВЕНА – Распространение искусственного интеллекта (ИИ) по всей экономике увеличило вероятность – а для многих страх – что машины в конечном итоге заменят человеческий труд. Они будут не только выполнять все большую долю механических операций, то что мы наблюдали со времен первой Промышленной революции, но и координировать работу, устанавливая прямую связь между машинами (так называемый Интернет вещей).
Одни дают высокую оценку этим прорывам за реализацию давней человеческой мечты об освобождении от работы, тогда как другие обвиняют их в том, что они лишают людей удовольствия от работы и разрывают связь с доходами и социальными благами, связанными с работой. Согласно последнему сценарию, все больше и больше рабочих мест исчезнет, что приведет к массовой безработице, в то время как спрос на специалистов по разработке процессов и продуктов будет расти. Исследования по вероятному воздействию ИИ и повышению уровня автоматизации на рынок труда, конечно, крайне умозрительны, но мы не должны недооценивать возможные последствия новых технологий для занятости населения.
Многие наблюдатели, опасаясь худшего, выступают за безусловный базовый доход по безработице, чтобы предотвратить предсказуемое обнищание. Но, прежде чем экономисты и политики начнут рассчитывать затраты и выгоды от общего базового дохода, нам следовало бы поставить под сомнение саму предпосылку безработного будущего.
Наше нынешнее узкое определение понятия труда восходит к концу девятнадцатого века, когда рост темпов развития крупной промышленности привел к широко распространенному разделению рабочего места от домашнего хозяйства. Работа в основных промышленных регионах была сокращена до оплачиваемой работы вне дома, тогда как работа по дому, натуральное сельское хозяйство и соседский обмен были внезапно исключены из расчета стоимости. Эти виды деятельности не исчезли ни с периферии, ни из ядра мировой экономики, но они не считались частью мира труда и рабочей силы. Отсутствие заработной платы означало отсутствие признания, отсутствие статистических данных и отсутствие доступа к общественным благам.
Социологи заявили, что неоплачиваемая работа по ведению домашнего хозяйства и натурального хозяйства, а также крестьянское сельское хозяйство и традиционные ремесла являются остаточной экономической деятельностью, которая вскоре будет заменена современными методами и полной коммодификацией. Но, несмотря на то, что это видение вдохновляло социалистические движения на протяжении всего двадцатого века, оно так и не осуществилось. Правда, зарплатные отношения расширились. Но в обширных частях развивающегося мира заработная плата была недостаточной, чтобы прокормить семью, поэтому работа, связанная с домашним и натуральным хозяйством, должна была это компенсировать. И с 1980-х годов, неоплачиваемый труд также вернулся в развитые экономики.
Конец цикла реконструкции после Второй мировой войны в конце 1960-х и начале 1970-х годов ознаменовал переход от старого к новому международному разделению труда. Рационализация, финансирование и передача трудоемких операций новым индустриальным странам на глобальной периферии сломали связь между пожизненной занятостью и социальным обеспечением, которые стали характерной чертой рынков труда в развитых странах.
По мере того как дигитализация и глобализация товарных цепочек набирали обороты, работодатели вводили все более гибкие трудовые договоры, подталкивая все больше и больше работников к нестабильным условиям труда. Многим людям приходилось объединять несколько доходов, полагаться на государственные субсидии и увеличивать свои неоплачиваемые рабочие часы, чтобы компенсировать отсутствие гарантий занятости, периоды безработицы и потерю рабочих мест, которые давали им право на социальные пособия. Работающие бедняки, которые не могут жить на свою заработную плату, в настоящее время берут на себя несколько работ или контрактов; в сельских районах они частично удовлетворяют свои потребности в продовольствии и жилищные проблемы за счет натурального сельского хозяйства и строительных работ.
Но рост неоплачиваемой деятельности не ограничивается бедными. Чтобы соответствовать новым рабочим требованиям эпохи искусственного интеллекта и машин, состоятельным людям приходится работать над профилированием и моделированием своих физических и умственных способностей, включая свой внешний вид, мотивацию и выносливость. Несмотря на то, что для приготовления пищи, уборки и оказания помощи они могут полагаться на услуги по ведению домашнего хозяйства, а также обратиться за профессиональной помощью для дополнительного обучения и психологической поддержки, они все равно должны уделять все больше и больше времени саморазвитию и обучению других членов семьи.
ИИ может взять на себя лишь небольшую часть неоплачиваемой работы; какие бы задачи он ни взял на себя, это создаст новые требования, которые необходимо удовлетворить. До сих пор неясно, какие новые будущие действия станут результатом потери личной привязанности, когда машины и алгоритмы заменят общение между людьми. В конце концов, так же как в прошлом мы столкнулись с переходом от первичного к вторичному и третичному секторам, вакуум создаст новый экономический сектор, заполненный новыми формами товарной деятельности; взаимоотношения также могли бы заполнить пустоту.
Уже, практически никто, независимо от дохода, не может отказаться от теневой занятости, которую требуют от нас современные коммуникации, покупки и банковские услуги. Обеспечивая платформу экономики своими данными, заказчики и клиенты становятся неоплачиваемыми работниками коммерческих компаний и способствуют развитию глобального капитализма.
Независимо от того, смотрим ли мы на будущее труда с точки зрения необходимости или выполнения, с внедрением ИИ работа не исчезнет. Вероятнее всего, сокращение рабочих мест и оплачиваемого труда будет сопровождаться ростом неоплачиваемого труда по уходу и натурального хозяйства, а также современной теневой занятости.
Такой сценарий обнадеживает, лишь в том случае, если нам удастся найти новые способы справедливого распределения оплачиваемого и неоплачиваемого труда среди всех граждан. В противном случае, мы рискуем оказаться в раздвоенном мире. У обеспеченных трудоголиков будет финансово выгодная, но напряженная работа, а безработные, чтобы пополнить свой базовый доход, будут вынуждены прибегать к стратегиям натурального хозяйства или к помощи для бедных.