НЬЮ-ЙОРК – Это было необычайное зрелище: 19 ноября подполковник Александр Виндман, американский офицер в полной парадной форме, украшенной медалью «Пурпурное сердце», выступал в качестве свидетеля на слушаниях об импичменте в Комитете по разведке Палаты представителей США. Виндман понимал, что своими показаниями он, возможно, пустит под откос собственную военную карьеру, но счёл своим долгом высказать озабоченность предполагаемой попыткой президента Дональда Трампа нарушить национальные интересы США ради личной политической выгоды.
Все крупнейшие американские СМИ уже исчерпывающе, хотя зачастую с узкопартийной точки зрения, описали детали многомесячных попыток Трампа убедить президента Украины Владимира Зеленского открыть уголовное дело против своего политического противника Джозефа Байдена (и его сына, Хантера Байдена), а также последствия этих попыток для политики США в регионе. В случае с показаниями Виндмана необычной оказалась реакция на его слова о патриотизме. «Будучи молодым человеком, – заявил он комитету, – я решил, что хочу провести жизнь на службе этой стране, предоставившей моей семье убежище от авторитарного гнёта. На протяжении последних 20 лет для меня было честью представлять и защищать эту великую страну».
Это должно было бы превратить Виндмана в идеального героя республиканцев, поскольку их партия постоянно рассуждает о любви к родине и восхваляет воинскую доблесть. В его теле до сих пор остаётся шрапнель после боевых действий в Ираке. Однако именно республиканцы оскорбили Виндмана, усомнившись в его преданности. Он родился на территории Украины в еврейской семье и переехал в США вместе с отцом и братьями, когда ему было всего три года. Тем не менее, республиканский юрист выступил с инсинуациями, будто он может испытывать особую преданность Украине. И Виндман был вынужден поправить зампредседателя комитета, республиканца Девина Нуньеса, когда тот не обратился к нему по званию, а телеканал Fox News выпустил в эфир циничные инсинуации, будто подполковник является двойным агентом.
Благодарить Виндмана за его службу стране и за те жертвы, которые он ей принёс, пришлось демократам. Причины столь глубоких различий в риторике по отношению к военному офицеру с безупречным послужным списком, конечно, политические. Республиканцы пытались защитить Трампа от обвинений в нарушениях, которые караются импичментом, а Виндман мешал их усилиям, подтвердив выдвинутые обвинения.
Несмотря на попытки республиканцев заставить усомниться в преданности Виндмана стране (это традиционная линия атаки на евреев), его патриотизм выглядит не вызывающим никаких сомнений. Он напомнил мне моего дедушку по материнской линии – британского патриота, родившегося в Лондоне в семье еврейских иммигрантов из Германии. Бернард Шлезингер не был профессиональным солдатом, но в 1915 году, будучи ещё школьником, он впервые вступил в армию добровольцем, а в последний раз он сделал это, наверное, во время Карибского кризиса в 1962 году, когда ему вежливо сказали, что он продемонстрировал уже достаточно преданности королеве и стране.
Причина патриотического пыла моего дедушки заключалась не просто в том, что, будучи сыном еврейских иммигрантов, он считал необходимым продемонстрировать свою преданность, поскольку в ином случае антисемиты могли в ней усомниться. Как и в случае с Виндманом, его патриотизм объяснялся ещё и чувством благодарности. Его страна – Британия – уберегла его от нацистских преследований. В Британии тоже встречался антисемитизм: некоторые клубы отказывались принимать в свои ряды евреев, некоторые больницы не брали к себе евреев-интернов и так далее. Но я никогда не слышал от него каких-либо жалоб по этому поводу. Напротив, он испытывал невероятную преданность тем институтам, которые его приняли, в том числе Королевскому армейскому медицинскому корпусу, и эта верность распространялась на всю страну, в которой он родился.
Форма благодарности Виндмана и моего дедушки не является чем-то естественным для человека, который, возможно, считает своё гражданство некой данностью или чьё гражданство никак не оспаривается другими. Тот, кто никогда не испытывал резкого прекращения дискриминации, мог бы даже счесть такую благодарность отчасти оскорбительной. Почему надо быть благодарным за принадлежность определённой стране? Гордость, возможно, но благодарность? Однако в реальности патриотизм, основанный на благодарности, может представлять собой его самую сильную вариацию из всех возможных.
Патриотизм благодарности не следует путать с шовинистическим пылом, демонстрируемый выходцами из национальных меньшинств или маргинальных, приграничных районов: Наполеон приехал с Корсики, Гитлер – из австрийского приграничья, Сталин – из Грузии. Часть наиболее фанатичных нацистов происходила из немецкоязычных районов, находившихся за пределами их матери-родины, в частности, из Чехословакии и южного Тироля. Подобные люди мотивируются не столько благодарностью, сколько желанием стать принятыми большинством.
Америка предложила семье Виндмана убежище от авторитарного режима. А более сильных уз верности не бывает. Наблюдая за выступлением Виндмана в качестве свидетеля, можно было увидеть величайшую надежду для Америки. Он продолжает верить в то, что, несмотря на угрозы, клевету и токсичную атмосферу трамповского Вашингтона, с ним «будет всё в порядке», потому что он «говорит правду».
Слова, выгравированные на табличке у пьедестала Статуи Свободы, часто цитируют, но их не всегда по-настоящему понимают: «Отдайте мне усталых, угнетённых, бедняков, отдайте ваши массы, жаждущих дышать свободно». Главный советник Трампа по вопросам иммиграции, Стивен Миллер, сам выходец из семьи еврейских иммигрантов, игнорирует эти слова. По его мнению, иммигранты обязаны говорить по-английски, а процитированное стихотворение Эммы Лазарус «Новый Колосс» не выражает «американские ценности».
На самом деле знаменитое стихотворение Лазарус в идеале представляет собой апофеоз американских ценностей. Угнетённые массы, жаждущие свободы, являются истинными патриотами. Традиционно именно они были величайшей силой Америки, воплощая в себе тот вид преданности, которую труднее всего нарушить. Если к уставшим и бедным беженцам подходить как к злодеям, изображая их ворами, убийцами и насильниками, если сажать их в тюрьму и разлучать с детьми, тогда непоколебимая преданность уступит место враждебности, насилию и даже терроризму. В результате, традиционная сила Америки понемногу, день за днём начинает истощаться – пока в ней не останется ничего, чего можно было бы страстно желать.