Журналист Стив Райс: «Видео – самый трудный жанр в журналистике»

В конце августа в Алматы стартовала школа мультимедийной журналистики iMedia Project, которую ежегодно проводит Казахстанский пресс-клуб при поддержке Фонда Сорос-Казахстан. Преподавателем первого модуля стал профессор Школы журналистики Университета Миссури – первой в мире Школы журналистики — Стив Райс. В интервью он рассказал о том, почему видео стало важным элементом современной журналистики.

Опытный журналист и преподаватель Школы журналистики в Университете Миссури Стив Райс во второй раз прибыл в Алматы. В течение своего модуля он объяснял участникам проекта нюансы производства микродокументальных видео. Его студентам предстоит взять в руки камеры и штативы, чтобы снять свои собственные работы.

— Вы учите журналистов основам видео. Как вы думаете, почему видео стало настолько важной частью современных медиа?

Стив: Вы хотите правдивый ответ?

— Да.

Стив: Потому что на нем можно зарабатывать. Прежде чем начнется видео, зритель увидит рекламу. Вокруг плеера появляется много мигающих окон, на которые можно кликать, куда-то переходить. Мы, по крайней мере, в Штатах, стали нацией, которая не очень любит читать, люди хотят, чтобы информация сама поступала к ним. И в этом у видео есть преимущество. YouTube становится все важнее и популярнее. Моя дочь любит BTS (популярный южнокорейский бойзбэнд), она заходит на YouTube и смотрит все, что связано с BTS. Люди смотрят на YouTube их выступления, дневники – абсолютно все. В этом, кстати, прослеживается различие между моим поколением и ее поколением. К тому же видео становится все более изощренным. Его главная ценность в том, что оно рассказывает историю. Оно дает людям более полную информацию, показывает детали, которые читатели текстов обычно не видят. Самое прекрасное в микродокументалистике то, что она захватывает очень специфичные моменты истории. Необязательно снимать фильм на 60 минут. Все может быть сделано быстро: вы наблюдаете, присматриваетесь и снимаете небольшое видео о какой-то детали.

— Какой хронометраж лучше всего для микродокументального фильма?

Стив: Обычно, от 3 до 10 минут. Дело в том, что зрители решают, продолжить просмотр или нет, в первые 10 секунд. Если они решили продолжить, то вам нужно будет поддерживать в них этот интерес на протяжении всего фильма с помощью приемов, которые мы называем «крючки». Авторам нужно придумать приемы, которые будут поддразнивать зрителей, чтобы они продолжали смотреть снова и снова. Если вы не будете в этом успешны, они уйдут. Очень немногие люди преодолевают первую минуту, если вы не создали качественный продукт. Если на вашем сайте много видео, но это – мусор, то посетители просто перестанут посещать ваш сайт. Качественный контент создается из понимания, как привлечь зрителя. Любой может снять видео, но не каждый может создать успешное видео. Подумайте над тем, как совместить в видео несколько компонентов: что-то обучающее, что-то забавное, что-то информативное.

Вы можете интегрировать традиционные медиа и новые медиа: кто-то любит читать, а не смотреть видео; кто-то хочет получать мультимедийный контент. Традиционные медиа должны понимать, что сейчас есть много разных способов подачи информации, кроме наполнения страницы текстом. Если вы используете графики, работаете над текстом, используете хорошую верстку, делаете мультимедийный контент, то это выводит вас на новый уровень. Нужно понимать, что мили текста уже не работают.

— Какие тренды намечаются сейчас в производстве видео?

Стив:  Новые тренды – это VR (виртуальная реальность) и видео 360°. Нам еще предстоит придумать, как использовать эти инструменты в сторителлинге. Люди улучшают свои навыки в создании видео и документальных фильмов, и сейчас документалистика занимает все больше места в киноиндустрии.

— Ребята, которые слушают ваш модуль – что вы можете сказать о них, какого ваше первое впечатление от местных журналистов?

Стив:  Мне кажется они голодны, они хотят учиться, хотят создавать хороший контент. Я сказал им, что видео, возможно, самый трудный жанр в журналистике, потому что вы должны быть многозадачными: уметь работать с камерой, аудио, программами для монтажа; вы должны понимать всевозможные способы раскрытия темы, знать, как работать с людьми, записывать интервью, использовать музыку. Им еще многому предстоит научиться, и они жаждут этих знаний.

— Возможно, все дело в образовании. Очень часто в университетах преподают неактуальную информацию. Например, для пишущего журналиста достаточно хорошо писать, для тележурналиста – хорошо говорить.

Стив:  Каждый журналист, который приходит в наш университет, знает, как снимать, монтировать, писать и так далее, потому что они росли с гаджетами, со своими смартфонами. Люди, о которых вы говорите, росли с газетой, в которой на целый разворот была одна большая картинка. То, что мы делаем, пугает их, они не знают об этом ничего, они не признаются в этом и не хотят учиться. У нас есть такая же проблема в США, когда некоторые газеты боятся перемен, как и журналисты в целом. Я видел фотографов, которые не хотели переходить с пленочной фотографии на цифровую, не хотели учиться снимать видео. Они остались позади, потому что не смогли функционировать в динамично меняющемся мире. Газеты в Алматы конкурируют между собой?

— Не всегда.

Стив:  Это плохо. Если нет конкуренции – нет того, что толкало бы владельцев развивать свою газету. Без конкуренции нет желания развиваться. Другая проблема заключается в том, что в Казахстане очень слабая расследовательская журналистика, потому что некоторые люди не хотят, чтобы их раскрыли. В нашей стране президент Трамп давит на прессу, потому что мы делаем очень сложную работу, чтобы показать то, что он хочет скрыть. Он хочет заткнуть прессу, называет нас лживыми. Дело в том, что Трамп пришел из среды, в которой все было подчинено ему – из бизнеса. Ему не хочется, чтобы его критиковали за все глупости, что он наделал.

Действия Трампа по отношению к прессе приводят к тому, что другие диктаторы по всему миру оказывают давление на журналистов – они не хотят, чтобы люди знали правду и распространяли правду. Конечно, если лидеры занимают такую позицию по отношению к журналистам, очень трудно что-то изменить.