Для описания городов древние римляне использовали два слова: урбс, которое относилось к зданиям и инфраструктуре, и чивитас, или активное и занятое население. Сегодня мир переживает из-за промокших и поврежденных участков Венеции, которые, безусловно, чрезвычайно уязвимы даже к незначительным повышениям уровня моря, подобных тем, которые вызваны изменением климата. Но в целом, мир не смог распознать степень распада Венецианского чивитас.
Население Венеции сокращается на протяжении десятилетий. На сегодняшний день венецианцев на треть меньше, чем 50 лет назад. Но это снижение является лишь симптомом быстро усугубляющейся болезни: безрассудной пропаганды широкомасштабного туризма и отсутствия инвестиций в человеческий капитал.
Если бы в 1980-е годы политические лидеры Венеции не начали перенаправлять ресурсы от высшего образования и инноваций, к настоящему времени Венеция могла бы стать своего рода Кембриджем на Адриатике. Но туризм рассматривался как гораздо более быстрый путь к росту. Так, с помощью правительства, число посетителей неуклонно росло: в 2017 году, город с населением в 260 000 человек принял более 36 миллионов иностранных туристов.
После того как венецианцы сбежали от полчищ туристов, гражданское общество Венеции деградировало и укоренилось политическое оцепенение. Муниципальные лидеры предпочитают жаловаться на недостатки города, а не принимать эффективные меры по их устранению. И национальному правительству Италии так и не удалось конструктивно использовать свою власть в городе. Эти тенденции способствовали неадекватному надзору за окружающей средой, из-за которого урбсы стали такими уязвимыми.
Совершенно верно, Венеция участвует в €5,5 млрд. ($6 млрд.) проекте по защите от наводнений, который называется Modulo Sperimentale Elettromeccanico (MOSE). Но проект, начатый в 1984 году — когда Венеция уже была затоплена — и запущенный в 2003 году, должен был быть завершен в 2011 году. Он так и остается незавершенным. Даже если MOSE завершится к нынешнему предельному сроку в 2021 году, ни этот, ни какой –либо другой строительный проект не будет достаточным для защиты Венеции. Хотя инвестиции в инфраструктуру, очевидно, имеют решающее значение – особенно для адаптации к климатическим изменениям – Венеция не должна ограничиваться урбсом, чтобы восстановить чивитас, если хочет избежать гибели, которую многие предсказывают.
Первым шагом является выведение Венеции из-под юрисдикции итальянского правительства, чьи постоянные провалы стали причиной упадка города в последние десятилетия. Это не какое-то местническое требование для возрождения Республики Сан-Марко. Это призыв к созданию нового типа открытой внешнему миру политической концепции: “открытый город”, который приветствует любого, кто искренне желает там обосноваться как полноценный гражданин, а не как участник туризма, который американский писатель Дон ДеЛилло назвал “маршем глупости”.
Эта новая открытая Серениссима (как называли средневековую Венецианскую Республику) будет работать специально для привлечения способных и занятых чивитас, которые готовы помочь защитить и отстроить урбcы. Это будет включать новаторов с убедительными бизнес-планами (и их финансовыми спонсорами), инженеров, исследующих адаптацию к изменению климата, таких специалистов, как врачи или юристы, и студентов, готовых посвятить несколько лет восстановлению великолепных палаццо Венецианской лагуны. Таким образом, Венеция станет испытательной площадкой для инновационной городской модели, основанной на новом социальном контракте, который соответствует тому, что социолог Мануэль Кастельс назвал глобальным “пространством потоков”.
Это может показаться радикальным предложением, но оно не без прецедента. В середине четырнадцатого века, из-за вспышек бубонной чумы население Венеции сократилось на 60%. Город открылся для иностранцев, предлагая гражданство всем, кто планировал остаться на долгий срок. Новички должны были лишь принять ключевые характеристики “Венецианства”, в том числе желание работать. Не существует никаких причин, почему подобная стратегия не может работать и сегодня.
В действительности, благодаря цифровым инструментам, было бы легче, чем когда-либо, измерить вовлечение гражданского общества, начиная со времени, проведенного в городе – многие объекты в Венеции принадлежат нерезидентам и используются только несколько дней в году – до конкретных взносов, которые могли бы стать источником гордости в социальных сетях. Значительный налог для нерезидентов-владельцев недвижимости – которые, как правило, чрезвычайно богаты – также помог бы поддержать местное сообщество.
По мере повышения уровня моря и потопления Венеции, город должен принять решительные меры для восстановления и защиты своих урбсов. Но такие усилия мало что будут значить без процветающего и заинтересованного чивитас. Чтобы спасти Венецию, мы должны сначала спасти венецианцев – прежде всего от самих себя.