АНН-АРБОР – В этом году, Нобелевская премия в области экономических наук была присуждена Абхиджиту Банерджи, Эстер Дюфло и Майклу Кремеру за их экспериментальный подход к сокращению бедности. По мнению Нобелевского комитета, использование экономистами рандомизированных контролируемых исследований (РКИ), метода, взятого из медицинских наук, чтобы протестировать действительно ли конкретные меры работают, “значительно улучшило нашу способность бороться с глобальной бедностью”.
Но, в то время как некоторые приветствуют признание нового способа решения старой проблемы, другие сомневаются в том, что “разделение этой проблемы на более мелкие, более управляемые вопросы”, как выразился Нобелевский комитет, действительно может снизить уровень бедности в крупных масштабах. Что определенно отсутствует в этих дебатах, так это опыт Китая, на который с 1980-х годов приходится более 70% глобального сокращения бедности, что является наиболее успешным примером в современной истории.
За последние четыре десятилетия, более 850 миллионов человек в Китае избежали бедности. Вместе с тем, как отмечает Яо Янг из Пекинского университета, это “не имеет ничего общего с РКИ” и не предусматривает содержание бедных – напротив, это является результатом быстрого национального развития.
С тех пор, как в 1978 году Дэн Сяопин приступил к осуществлению “реформы и открытости”, Китай пошел по пути индустриализации, ориентированной на экспорт, либерализировал частный сектор, приветствовал иностранные инвестиции и охватил мировую торговлю. Поскольку миллионы фермеров переместились с полей на фабрики, у них появилась возможность получать заработную плату, копить и отправлять своих детей в школу. Это, наряду с ростом частного предпринимательства, помогло создать крупнейший в мире средний класс.
Однако Яо не признает тот факт, что впечатляющие успехи Китая в сокращении бедности сопровождались двумя серьезными проблемами – неравенством и коррупцией. Когда президент Си Цзиньпин вступил в должность в 2012 году, коэффициент Джини в Китае (стандартная мера неравенства в доходах, где ноль представляет максимальное равенство, а единица – максимальное неравенство) составлял 0,47, что выше, чем в Соединенном Королевстве или Соединенных Штатах. Обследование домашних хозяйств в Китае показало, что коэффициент еще выше – 0,61, почти на уровне Южной Африки.
Прилив поднимает много лодок, но некоторые поднимаются намного выше, чем остальные. Таким образом, в то время как миллионы китайцев были подняты чуть выше порога бедности, небольшая группа людей была выброшена к вершинам богатства. Это был не только вопрос удачи или даже предпринимательского духа: хотя некоторые богатые люди в Китае накопили свои состояния благодаря упорной работе и принятию рисковых решений, многие другие сделали это, обхаживая правительственных чиновников, готовых обменять выгодные привилегии на взятки.
Признавая риски, связанные с высоким уровнем и распространенным кумовством, Си запустил две одновременные кампании. Одна клянется устранить бедность в сельской местности к 2020 году, используя “целевые” меры по сокращению бедности, такие как трудоустройство и социальные субсидии. Целью другой является искоренить коррупцию. Под руководством Си, дисциплинарное взыскание получили более 1,5 миллиона чиновников, в том числе некоторые из самых высокопоставленных членов Коммунистической партии Китая (КПК).
Опыт Китая обладает важными уроками для экономики развития. Во-первых, хотя РКИ и целевые программы, которые они оценивают, могут играть роль в сокращении бедности, наиболее мощным средством достижения этой цели в масштабе является экономический рост. Как показывает Лант Притчетт из Оксфорда, ни одна страна не достигла такого уровня, при котором более 75% всех домохозяйств жили бы на более чем 5,50 долларов в день, на сегодняшний день, средний доход не превысил 1,045 долларов в год.
Учитывая это, любой, кто заинтересован в широкомасштабном сокращении бедности, должен попытаться понять, что движет устойчивым экономическим ростом, изучая историю, политическую экономию, международную торговлю и системное мышление (связующие части стратегии развития). Если РКИ эквивалентны “водопроводу”, как описывают Дюфло и Банерджи, то системное мышление – это работа по планированию и капитальному ремонту всей дренажной сети. Проще говоря, нам нельзя упускать из виду общую картину.
Второй урок из опыта развития Китая заключается в том, что рост не всегда является справедливым. Программы социального обеспечения и предоставление государственных услуг, таких как образование и здравоохранение, необходимы для широкого распределения выгод от экономического роста. Вот тут может помочь работа нобелевских лауреатов этого года, когда РКИ используются для оценки исполнения целевых мероприятий.
Наконец, важное значение имеет адаптивное управление. Вопреки утверждению Яо о том, что Китай достиг своего экономического успеха, благодаря следованию “советам классических экономистов”, страна фактически бросила вызов многим стандартным политическим предписаниям, в частности, убежденности в том, что демократизация в западном стиле необходима для развития.
Это не означает, что китайскому процветанию способствовало авторитарное правление, как считают многие. При диктатуре Мао, Китай пережил катастрофические последствия, включая массовый голод во время Большого Скачка. Настоящий секрет экономического динамизма Китая заключался в “направленной импровизации”: экспериментирование местной политики на основе директив центрального правительства.
Одним словом, ключом к искоренению бедности является инклюзивный рост. Достижение этого требует сочетания мер макрополитики по содействию национальному развитию и микропрограмм, направленных на устранение конкретных недостатков. Страны с развивающейся экономикой также должны адаптировать свои стратегии развития к вызовам XXI века, особенно к технологическим преобразованиям и климатическим угрозам. Это требует разнообразных исследований и инструментов. “Серебряной пули” не существует.