Как исследователи из ЦА разработали Индекс неравенства доступа к качественному образованию

Казахстанский исследовательский центр PaperLab инициировал трансграничный проект по обеспечению доступа к образованию в четырех центральноазиатских странах: Казахстане, Кыргызстане, Узбекистане и Таджикистане. Исследователи из четырех стран в течение 2021 года изучали систему школьного образования в своих странах и то, какое влияние на нее оказала пандемия.

Помимо исследования, в рамках проекта был разработан Индекс неравенства доступа к качественному образованию (Index of Disparity in Access to Quality Secondary Education IDAQSE), основанный на официально измеряемых показателях. Мы поговорили с участниками проекта о контексте Центральной Азии в образовательных индексах, важности диалога внутри региона и сложностях, с которыми они столкнулись в ходе работы.

Индекс разработан в рамках проекта «Новые грани образовательного неравенства в странах Центральной Азии: от измерения проблемы к изменениям политик», который был реализован при поддержке Фонда Сорос-Казахстан. Его главная цель — взглянуть на ситуацию внутри стран и сравнить регионы внутри страны между собой, чтобы понять в каких именно регионах школьники недополучают больше всего качественного образования. А затем, изучив уязвимые точки, исправлять недочеты через государственную политику.

Идея провести трансграничное исследование неравенства в доступе к образованию пришла к команде PaperLab после работы над аналитическим докладом о том, как Казахстан в сжатые сроки адаптировался к дистанционному образованию во время пандемии. Однако на этот раз, по словам исследовательницы из Казахстана Камилы Ковязиной, группа решила не ограничиваться только периодом пандемии:

«Проект вырос из более маленького проекта по дистанционному образованию в Казахстане. Мы захотели охватить Центральную Азию и изучить, как в других странах пандемия повлияла на образование и неравенство в образовании. Потому что одним из выводов нашего исследования по дистанционке, стал вывод о том, что неравенство в образовании существовало всегда, но именно в период пандемии оно усилилось из-за того, что дети из более обеспеченных семей имели больше ресурсов, лучшие цифровые навыки, лучших учителей. Потом мы отказались от идеи рассматривать неравенство именно во время пандемии, а решили посмотреть на образовательное неравенство в странах Центральной Азии в целом. Для исследования мы искали партнеров в других странах: помимо Казахстана, исследованием были охвачены Таджикистан, Узбекистан и Кыргызстан. Нам необходимо было найти довольно ответственных исследователей со схожими взглядами».

По словам исследовательницы, они сфокусировались на базовых условиях в школах, которые зачастую остаются без должного внимания, но между тем способны оказывать существенное влияние на качество учебного процесса:

«Когда мы представили конечную версию Индекса, в наш адрес прозвучала критика: «Откуда вы знаете, что эти критерии влияют на академические успехи детей?» Есть такое понятие, как базовые условия. Дети, как минимум, имеют право быть обеспеченными базовыми условиями: нормальным и безопасным зданием, свежим воздухом, теплым туалетом внутри школы, а не деревянным на улице. Это стало для нас точкой отсчета. Мы не утверждаем, что если человек учился в плохом здании, то он будет показывать худшие результаты в образовании. Но, скорее всего, будет. Есть множество исследований, в которых говорится, что если ребенок учится в школе с плохим зданием и санитарными условиями, то он чаще болеет, может хуже сосредотачиваться на образовании и так далее. Этот Индекс для нас не конечная величина, мы планируем дальше его усовершенствовать. Индекс может стать инструментом общественного контроля. То есть, когда человек может увидеть, что его школа находится внизу рейтинга по базовым показателям, он сможет задать вопросы директору или попечительскому совету, управлению образования», — объясняет она.

Экспертка Виктория Нем проходила практику в команде PaperLab, а затем присоединилась к проекту в качестве исследовательницы. Она признается, что образование — это ее давний интерес. Еще обучаясь на магистратуре в Сингапуре, она изучала доступ детей к психологическим сервисам в школах и ментальное здоровье, чтобы понять причины высоких показателей детского и подросткового суицида в Казахстане.

«Школы у нас сильно отличаются друг от друга, в первую очередь, инфраструктурными возможностями и есть большое разделение между школами в городе и в селе. Школы в городах в сравнении со школами в селах, получают больше финансирования, и по состоянию самих учебных кабинетов наблюдается разница. Много было историй о том, как квалификация учителей, которые преподают в селах, не может сравниться с квалификацией учителей, которых привлекают городские школы в силу того, что в городе школы могут предоставить им лучшие условия работы: выше зарплаты, курсы повышения квалификации. Это такое доступное понимание нашей системы, о котором вам может рассказать любой человек на улице», — рассказывает Виктория.

Что стало удивлением для Виктории — невыдающиеся показатели крупнейших городов страны — Нур-Султана и Алматы:

«Для меня лично стало сюрпризом, когда мы увидели результаты Индекса неравенства, который мы разрабатывали в рамках этого исследования. Изначально у меня было предположение, что самые высокие балы по показателям Индекса получат крупные города — столица Нур-Султан или Алматы. Но, на удивление, самый высокий бал получила Павлодарская область. Меня удивило, что максимальный бал получил регион», — говорит исследовательница.

По ее словам, одним из главных негативных факторов в крупных городах является переполненность в классах:

«Большие города — это центры притяжения, где на фоне высокой рождаемости и урбанизации наблюдается наибольшее давление на социальную инфраструктуру. Вместе с тем мы наблюдаем в крупных городах недостаточный прирост количества школ. Это приводит к переполненности школ и классов, высокой нагрузке на учителей, что негативно сказывается на качестве преподавания. Этот фактор стал одной из причин, по которой итоговый балл Нур-Султана и Алматы в Индексе снизился», — объясняет Виктория.

Исследовательские группы в четырех странах проделали огромную работу, начиная со сбора официальной статистики и заканчивая работой «в поле» — проведением фокус-групповых дискуссий (ФГД) и экспертных интервью. В каждой стране проводились 3 фокус-групповые дискуссии, одна из которых — на национальном языке, что было для исследователей особенно важно, как и проведение ФГД в сельской и городской местности. Со сбором официальной статистики возникли некоторые трудности, связанные с тем, что методология сбора данных и их публикация имели свои особенности в каждой из стран:

«Одна из больших проблем, с которой мы столкнулись как исследовательская команда, это доступ к статистическим данным на этапе кабинетного анализа. Исследование региональное, мы работали с данными из четырех стран Центральной Азии, но сопоставимость этих данных не была такой, какую мы ожидали. Мы ориентировались на показатели образовательной статистики, которые собираются в Казахстане на ежегодной основе. Но, к сожалению, в соседних странах другая методология, некоторые данные они собирают не на ежегодной основе, а циклом раз в пять лет. Опять же некоторые данные мы смотрели на уровне первых административных единиц — области. По некоторым индикаторам в соседних странах внутристрановой разбивки на регионы не было, а были общие показатели по всей стране. В Таджикистане часть данных у министерства нам пришлось получать платно, так как они не находились в открытом доступе. В целом доступ к данным стал для нас проблемой», — делится опытом Виктория Нем.

В итоге в основу Индекса легли показатели в трех доменах: акторы образования (учителя), информационно-коммуникационная инфраструктура и базовые условия обучения (количество смен, наличие надворных туалетов, количество аварийных школ).

По словам коллеги Виктории — Данияра Кусаинова, который также работал над страновым отчетом по Казахстану, проект в очередной раз подтвердил неравномерность качественного образования от региона к региону внутри стран.

«Допустим, западные регионы Казахстана сильно отстают несмотря на то, что подушевой ВРП (валовый региональный продукт) в них очень высокий. Качество образования в этих регионах сильно отстает в сравнении с другими регионами. Ситуация в крупнейших городах Казахстана — Нур-Султане и Алматы — совершенно другая. Казахстан очень разный, к сожалению, в некоторых регионах школы хронически недополучают финансирование и, в целом, ситуация с преподаванием и учителями довольно плачевная. Например, в Атырауской, Мангистауской, Туркестанской областях».

Отдельно он отметил положение средних школ, в которых преподавание ведется на языках этнических групп, например, уйгурском и узбекском языках:

«Эта тема, возможно, намеренно не поднимается во избежание напряженности в обществе. В целом это скорее вопрос более широкой инклюзии: на уровне государственных органов, на уровне лиц, принимающих решения, очень мало представителей этнических меньшинств».

Среди факторов, вызывающих неравенство в доступе к качественному образованию, Кусаинов называет разницу в получаемом финансировании. Так, сельские школы получают меньшие бюджеты, чем городские. Затраты на одного ученика в городских школах в среднем в 6 раз меньше затрат на одного ученика в сети Назарбаев интеллектуальных школ.

«Я не против существования таких школ, я считаю, что они должны стать точкой роста для тех детей, которым меньше всего достается из «общего пирога», — объясняет исследователь.

Он не исключает позитивных изменений, которые принесла с собой пандемия, обнажив замалчивающиеся годами проблемы охвата сельской местности высокоскоростным интернетом. Например, необходимость освоить базовые навыки пользования интернетом и компьютером учителями, родителями и школьниками. Однако о выводах в целом говорить еще рано, отмечает Данияр Кусаинов:

«Сейчас прослеживать изменения еще пока рано, потому что нам нужно дождаться консолидированной статистики по прошлым годам. В целом я, как и многие другие исследователи, скептически отношусь к официальной статистике, так как у нас достаточно радужные цифры были и по покрытию интернетом, и по доступности интернета в школах. Что на самом деле происходит понять довольно сложно. На уровне ощущений есть понимание, что потребуются многие годы, чтобы качество интернета в сельской местности, уровень обеспеченности техникой изменились в лучшую сторону. Это все в целом связано с социально-экономической ситуацией в стране, так как у нас достаточно большой разрыв между богатыми и бедными. По фокус-группам и интервью с родителями стало понятно, что для большинства купить лишний ноутбук или смартфон — это непосильная ноша. Многие оформили потребительские кредиты для того, чтобы купить технику. В марте 2020 года министр образования и науки Асхат Аймагамбетов сказал, что более 300 тысяч детей в Казахстане не имеют техники для удаленного обучения. Нам кажется, что таких детей гораздо больше: в сельской местности много многодетных семей. В нашей инициативе Connect—Ed мы встречали семьи, в которых было 9 детей, и мы им предоставляли один ноутбук — этого недостаточно, так как в идеале у каждого ребенка должен быть свой ноутбук, планшет или смартфон».

Эксперт в сфере образования и исследователь из Кыргызстана, работавший над исследованием в своей стране, Мырза Каримов объясняет, что такие региональные проекты «могут стать подспорьем в строительстве моста между нашими республиками». В ходе работы они с командой тщательно сверяли данные из разных источников, запрашивали статистику у госорганов, часть им пришлось выкупить:

«Как и в любых исследованиях, мы тоже столкнулись с трудностями — это базы данных. У нас в Кыргызстане данные, не только по образованию, но и по всем отраслям экономики, которые дает управление по статистике, и данные НПО отличаются. Получить данные от управления статистики не всегда получается, так как открытых данных очень мало. Какую-то часть данных пришлось покупать. Затем мы сравнивали данные разных источников и сверяли между собой», — объясняет Каримов.

Однако, хорошие показатели из статистики редко совпадали с реальностью, когда речь заходила об оснащении школ по всей стране доступом в интернет:

«По данным министерства образования нашей страны, почти 97% школ были подключены к интернету. На самом деле, к сожалению, интернет был подключен только в компьютерных классах. Данные нашей работы также показывают, что качество образования сильно упало, потому что с советских времен мы пытаемся давать хорошие показатели, скрывать недостатки: на цифрах все хорошо, а из бесед с родителями мы узнавали о больших проблемах, особенно в горных районах. Мы горная страна, более 70% территории Кыргызстана занимают горы и с доступом к интернету были очень большие проблемы. Другой немаловажный фактор — социальный разрыв между богатыми и бедными. Ну и самая большая проблема — отсутствие своей образовательной платформы, где мы могли бы общаться на нескольких языках — государственном (кыргызском), на официальном (русском), и на национальных языках, так как у нас есть узбекские и таджикские школы».

Сейчас Кыргызстан полностью вернулся к оффлайн образованию, а это значит, что в школы крупнейших городов страны — Оша и Бишкека вернутся тысячи детей, количество учеников в некоторых классах достигает 60 человек, рассказывает Каримов. Провести в таких условиях 45-минутный урок эффективно для учителей становится практически невозможно, как результат — сниженное качество образования.

Советник по вопросам общественной политики Фонда Сорос-Казахстан Сауле Каликова уверена, что работа исследователей, которую возглавила команда PaperLab — это значимый вклад в возможность взглянуть на проблему неравенства в образовании в контексте Центральной Азии:

«Крупные международные Индексы, такие, например, как Индекс человеческого развития, ставят перед собой задачу увидеть общую международную картину, выявить тренды и спрогнозировать ситуацию в том или ном разрезе. Эту задачу они выполняют много лет, благодаря чему мы можем видеть себя в большом сравнительном поле, что всегда очень полезно. Другое дело, в дополнение к ним страны должны разрабатывать собственные инструменты мониторинга ситуации, в данном случае мы говорим о неравенстве в образовании. Разные страны делают это по-разному, в Казахстане тоже были разные инструменты, попытки, на государственном уровне в том числе. И эта работа, которую сделала PaperLab в сотрудничестве с коллегами из стран ЦА, является вкладом в эту задачу — посмотреть на проблему неравенства в образовании внутри стран и увидеть общую центральноазиатскую картину», — говорит она.

Фонд Сорос-Казахстан имеет большой опыт в инициировании диалога между экспертным сообществом и государством. Фонд многие годы поддерживает исследования, посвященные вопросам неравенства в доступе к качественному образованию, и этот проект — один из них.

«Это исследование стоит немного особняком, потому что оно вышло на региональный уровень. Нам показалось очень важным поддержать то, что может в итоге привести к созданию платформы для обсуждения актуальных вопросов неравенства в образовании в странах Центральной Азии. Мы единый регион, нас многое связывает. В 1991 году с приобретением независимости наши страны были более-менее в одной точке старта, то есть у всех была похожая инфраструктура, гомогенный состав педагогов, статья в Конституции, которая гарантирует право на обязательное бесплатное среднее образование и многое другое. Сегодня, спустя 30 лет, мы можем сказать, что каждая из наших стран, часто имея общие проблемы, идет уже своим путем: сложилась разная экономическая ситуация, были выбраны разные стратегии развития как страны в целом, так и отдельных ее отраслей. Но одна из общих для всех проблем остается – это проблема неравенства в доступе к качественному образованию. Поэтому было интересно посмотреть, как страны справляются с этой проблемой, как они ее решают и каково, образно выражаясь, конкретное лицо этого неравенства в Казахстане, Узбекистане, Кыргызстане и Таджикистане», — объясняет Сауле Каликова.

По ее словам, на сегодня в Центральной Азии ощущается нехватка качественной диалоговой площадки, на которой эксперты, политики и управленцы могли бы встречаться в региональном формате.

«Это исследование, на мой взгляд, дает интересную пищу для размышлений и диалога. Я надеюсь, что такого рода инициативы со стороны независимых организаций (в нашем случае такой, как PaperLab), а также отдельных экспертов из стран Центральной Азии могут внести свой вклад в то, чтобы этот диалог состоялся и не прерывался. Такие исследования создают основу для качественных содержательных дискуссий, которые приводят в дальнейшем к реальным шагам», — заключает она.

После публикаций данных Индекса неравенства доступа к качественному образованию в Казахстане, с исследователями связались из акимата Мангистауской области, которая показала в индексе худшие результаты. Готовность к сотрудничеству выразил также Информационно-аналитический центр при министерстве образования и науки РК. Это свидетельствует о том, что подобные проекты необходимы, как исследователям, так и государств

Исследование «Новые грани образовательного неравенства в странах Центральной Азии: от измерения проблемы к изменениям политик» можно скачать по данной ссылке.

Также читайте исследование «Индекс неравенства доступа к качественному среднему образованию«