БУДАПЕШТ – С тех пор, как вирус SARS-CoV-2 распространился из Китая на большую часть мира в феврале и марте, мы все постепенно стали участниками учебника этических дилемм. Прежде всего, пандемия COVID-19 поставила перед перегруженными системами здравоохранения огромный вопрос о том, как продолжать заботиться о пациентах безопасным, справедливым и эффективным способом. И, что тревожно, кризис высветил не только неподготовленность политиков и систем здравоохранения, но и нашу неспособность разработать соответствующие этические нормы.
По мере распространения пандемии, многие правительства поспешно внедрили медицинские и социальные протоколы, отражающие драконовские действия китайских властей. До начала этого года, более богатые страны обсуждали доступ к новым медицинским инструментам, таким как робототехника и искусственный интеллект или то, как государство могло бы финансировать искусственные репродуктивные технологии. Но в мгновение ока их системы здравоохранения неожиданно и без колебаний приняли утилитарную этику – не только проводя радикальный отбор в отделениях интенсивной терапии (ОИТ), но и отказываясь от предоставления ряда других столь необходимых медицинских услуг.
Учебники по этике содержат многочисленные философские дилеммы, которые ставят под сомнение мораль постоянного применения утилитарного исчисления к человеческим жизням. Одна из наиболее широко известных была разработана британским философом Филиппой Фут и представляет собой неуправляемую вагонетку, несущуюся в сторону пяти человек, привязанным к рельсам. Переключив стрелку, вы можете перевести вагонетку на другой путь и спасти эти пять жизней, но тележка убьет одного человека, который также привязан к рельсам на этом пути. Каковы ваши действия?
Основываясь исключительно на математическом результате выбора, многие, вероятно, сочтут правильным вмешаться и пожертвовать одной человеческой жизнью, чтобы спасти пять других. Но как в этой дилемме, так и в реальной жизни, разве мы не должны принимать во внимание и другие ценности?
В конце концов, пандемия COVID-19 ставит работников здравоохранения в такие трагические ситуации, с которыми они никогда не сталкивались. И если не хватает работников здравоохранения, аппаратов искусственной вентиляции легких или больничных коек, то зачастую возникает необходимость классифицировать пациентов и расставлять приоритеты, чтобы определить, кто получит (или не получит) какую помощь и где.
В середине марта, Итальянское общество анестезии, анальгезии, реаниматологии и интенсивной терапии (SIAARTI) выпустило рекомендации по распределению интенсивной терапии пациентам с COVID-19. Это включает в себя в худшем случае соблюдение принципа “право первого”, когда больше нет ОИТ. А в апреле, медицинская палата Венгрии выпустила серию утилитарных руководств по отбору, которое сфокусировано на спасении большего количества жизней и предоставлении приоритета пациентам с более высоким шансом на выживание.
Вопросы, касающиеся лечения пациентов, не инфицированных SARS-CoV-2, еще более сложны. Нынешние биоэтические нормы практически не помогают, и об этой группе пациентов часто забывают. Например, 7 апреля правительство Венгрии отдало приказ больницам страны освободить до 60% своих коек для размещения пациентов с COVID-19. Но поскольку пандемия продолжается, другие граждане, чьи условия первоначально не представляли угрозу для жизни, могут попасть в уязвимую категорию.
Наши существующие этические рамки не были разработаны для условий пандемии – и это видно. За последние несколько десятилетий, биоэтика сосредоточилась на новых технологиях, таких как генетическое вмешательство, биобанки, редактирование генов и искусственное оплодотворение. Действительно, наиболее всеобъемлющий и юридически обязательный свод биоэтических норм в Европе, Конвенция Овьедо 1997 года, гласит, что “интересы и благополучие человека должны преобладать над исключительными интересами общества или науки”. Но в то время, разработчики документа были больше озабочены клонированием и генетическим лечением, чем вспышками заболеваний.
Возможно, сегодня более применима статья 3 Конвенции: “Стороны … должны принять надлежащие меры с целью обеспечения, в пределах своей юрисдикции, справедливого доступа к медицинской помощи надлежащего качества”. Но этот принцип, хотя и важен, не решает сложный вопрос о том, что делать, когда неожиданно наступает нехватка медицинских ресурсов, так как это происходит на данный момент.
Поэтому, в середине марта, как Центр Гастингса, так и Совет Наффилда по биоэтике выпустили этические руководящие принципы по реагированию на COVID-19. Согласно докладу Наффилда, меры общественного здравоохранения должны основываться на фактических данных и быть соразмерными, сводить к минимуму принуждение и вторжение в человеческие жизни и относится к людям одинаково с точки зрения морали. Более того, цель вмешательств, а также научные знания, ценности и суждения на которых они основаны, должны быть доведены до сведения общественности.
Затем, 14 апреля, Комитет по биоэтике Совета Европы заявил, что даже в условиях ограниченности ресурсов доступ к медицинской помощи должен быть справедливым. Кроме того, следует руководствоваться медицинскими критериями для предотвращения дискриминации в отношении уязвимых групп, таких как люди с ограниченными возможностями, пожилые люди, беженцы и мигранты.
Одно из наиболее значительных этических изменений во время пандемии будет связано с необходимостью дополнить ранее ориентированные на пациента медицинские системы так называемый общественный уход. Вместо “мое-здоровье” нам нужно поговорить о “нашем-здоровье”.
Безусловно, отношения между врачом и пациентом будут, по-прежнему, основываться на важнейших этических нормах, таких как информирование пациента, защита его или ее от вреда и сохранение лояльности и конфиденциальности. Но, кроме того, необходимо уделять больше внимания общинным, коллективным точкам зрения по распределению ограниченных медицинских ресурсов, чем это было до сих пор.
Мы не должны отбрасывать основные биоэтические принципы в рамках паники COVID-19. Только поддерживая отношения между врачом и пациентом и наши обязательства перед обществом в целом, мы можем гарантировать, что героические усилия медицинских работников не пропадут даром, а моральная целостность участников будет сохранена. В конце концов, когда пандемия закончится, нам все равно придется смотреть друг другу в глаза, а не только на экран.