Гульнар Бажкенова: «В своей книге я хотела показать тех, кого не бывает на круглых столах»

18 мая состоялась презентация книги журналистки Гульнар Бажкеновой «Только не говорите, это слишком», изданная при поддержке Фонда Сорос-Казахстан. Эта нон-фикшн книга об инклюзивном образовании в Казахстане, она обнажает неработающую систему, а самое главное – рассказывает истории людей, которые вопреки системе делают невозможное. Эти люди, возможно, живут рядом с вами; возможно, вы встречаете их по пути на работу или возвращаетесь в одном автобусе домой. Дети, родители, педагоги, гражданские активисты – каждый день они незаметно для большинства меняют наше общество к лучшему. В беседе Гульнар Бажкенова рассказывает о том, как создавалась книга.

— Эта книга о детях, которые в силу своих особенностей не смогли учиться, их родители не знали в какой детский сад отдать ребенка, в какую школу его вести, в какой колледж ему поступать. Дело в том, что у нас в стране еще не отлажена система инклюзивного образования. Например, в Финляндии или Швеции каждый ребенок имеет право на получение образования, и он его получает. В Казахстане это пока невыполнимая миссия, которую родители вместе с детьми преодолевают, – рассказывает Гульнар, – В центре моего повествования находятся не только дети и родители, но и учителя, и люди, которые помогли этим детям. Знаете, у нас в стране этого пока можно не делать, но они в силу своего характера, в силу понимания своей профессии, помогали детям пойти в детский сад, в школу, в колледж. И им это стоило невероятных усилий. Издатель моей книги – фонд Сорос-Казахстан полностью профинансировали этот проект. Раньше я этого не знала, но в Казахстане едва ли не первые, кто начал заниматься развитием инклюзии – это Фонд Сорос-Казахстан. Они помогали регионам еще тогда, когда мы слова такого не знали – «инклюзия». Кураторы проекта Айнура Шакенова и Сауле Аманжоловна Каликова  хотели, чтобы в книге мы рассказали об учителях, потому что эти люди идут в авангарде инклюзии и учат детей. Затем эта идея выросла в истории многих людей – в ней есть и семьи, и учителя, и НПО, и гражданские активисты.

— Во время работы над книгой, что удивило вас больше всего? Приятно удивило.

— Когда я начала ездить по регионам и встречаться с этими людьми, меня удивляло всё: с одной стороны, я видела, как им сложно, с другой стороны, я видела насколько эти люди проявляют свой гражданский и профессиональный героизм. Меня приятно удивили люди, которые хотят учиться; родители, которые хотят, чтобы их дети учились. Есть учителя и гражданские активисты, которые хотят, чтобы чужие дети учились. Только в одном районе Атырауской области живут 60 детей, которые не состоят на учете нигде, они нигде не учатся. Это обычная картина, когда по аулу идет апашка, а с ней рядом маленький ребенок, который, например, не слышит или не говорит. Ребенка просто отдают на попечение бабушке. Когда родители и семья уже не могут справиться с ним, в худшем случае они просто сдают его в дом инвалидов

— Мне кажется, мы живем с представлениями о том, что все меняется только в Алматы и Астане, а в регионах ничего не меняется или же изменения приходят спустя время.

— Так и есть. У нас в Алматы и Астане самые лучшие условия. Например, в Алматы есть обычная школа с первым инклюзивным классом. И в прошлом году для этого класса впервые прозвенел последний звонок. Всё дело в бюджете, в Алматы и Астане эти изменения как визитная карточка, которую показывают иностранцам – «Смотрите, у нас это есть». Но ведь у нас есть еще и регионы.

— Какие мысли хотели донести до читателя в первую очередь, какие эмоции должна вызвать книга?

— Мне бы не хотелось говорить какие-то высокопарные слова – я этого не люблю. Конечно, я могу сказать, чтобы мир был лучше, но я, в первую очередь, хотела рассказать истории людей. Понимаете, что у нас происходит с инклюзивным образованием? Когда вы читаете материал, вы видите только цифры – «В Казахстане живет столько-то инвалидов…». Когда люди узнавали, что я работаю над книгой они первым делом спрашивали – сколько? Люди любят эти цифры. Сорок тысяч – что вам дают эти цифры? Узнайте реальную историю одного человека из этих сорока тысяч, узнайте, кто он, посмотрите, как он живет. Кто эти люди? Моей целью было показать крупный план реальной истории. Не «проблемы инклюзивного образования…» – этого хватает на круглых столах, я хотела показать тех, кого не бывает на этих круглых столах. Детей из Казалинска, из сел под Кульсары – тех, кого мы не видим за цифрами статистики. Я надеюсь, что люди, прочитав эти реальные истории, что-то поймут и в итоге это изменит отношение к образованию этих детей, потому что их образование часто бывает только формальным. Во многих городах у нас есть инклюзивные школы – они по отчетам проходят как инклюзивные, но по факту они такими не являются и дети учатся отдельно. В них есть отдельные классы – коррекционные и обычные. Пусть даже так, ведь цель коррекционного класса – вывести ребенка на общий уровень, но в них, как правило, таких целей не ставят. Но есть и другие примеры, например, школа в Кокшетау – они переводят детей из коррекционного класса в общий.

— Сколько времени заняла работа над книгой и сколько городов вы посетили за это время?

— Помимо работы над книгой, у меня оставалась моя обычная работа редактора. Не было такого, что я несколько месяцев занималась только книгой и ничем другим. Мы достигли договоренностей в конце мая, мы понимали, что впереди экзамены и каникулы, отпуски у учителей, школы работать не будут. Я хорошо помню, что 10 сентября я отправилась в свою первую поездку. Я посетила Атырау, Кульсары, Астану, Кокшетау, Казалинск, Кызылорду, Туркестан, Уральск. Общалась со многими людьми. Знаете, почему даже в детских садах часто отказываются брать детей с особенностями? Они боятся ответственности, боятся, что с ребенком что-то произойдет. И у них нет условий. Ведь нужны условия, элементарно: туалет, широкие проемы, врач. Во многих казахстанских учебных заведениях этого нет.

— Это целый комплекс проблем, начиная от бюрократических проволочек  и заканчивая неготовностью людей. Даже если есть инклюзивные учреждения, но нет, например, возможности их посещать или добраться до них. Многие учатся на дому.

— Учеба на дому – это профанация. Учителя не относятся к этому серьезно только если родители не нанимают частных педагогов и репетиторов. Вообще каждый педагог должен в том числе получать знания по инклюзивному преподаванию. Абсолютно все должны обладать этими навыками. Еще у таких детей должен быть ментор. В Астане и Алматы есть менторы, но ни в одном городе в регионах их нет. Почему дети из других городов не могут получить это? Герои моей книги делают это не для показухи – их нет в социальных сетях, они не пиарятся. Эти люди сдвигают горы. Героиня из Казалинска – Шынар – обошла каждый дом, чтобы найти детей с особыми потребностями. Официально на учете стояли 30 инвалидов, а она нашла и посчитала – 367. Вдумайтесь в эти цифры. Их прятали родители – люди стыдились, ее выгоняли, говорили, что она шпионка.

— Сейчас, наверное, и родители изменились, уже не прячут как раньше?

— Да, что-то меняется. В моей книге есть такой момент – прячут богатые. Существует такая стигма, что инвалиды там, где нищета. Местные состоятельные люди прячут своих детей. Они возят их лечиться в другие города, чтобы никто в их городе не знал, что в их семье есть ребенок-инвалид. Это считается уят. Такая психология.

— Что может сделать каждый человек своими силами, чтобы Казахстан стал более инклюзивным?

Бизнес может создавать элементарные условия для улучшения инфраструктуры – например, устанавливать пандусы в своих заведениях. Каждый может делать что-то на своем уровне – я, вот, написала книгу. Кто-то может элементарно не занимать туалеты для инвалидов, не занимать их парковочные места. Все мы можем требовать от властей создания общих условий для всех. Хочу подчеркнуть, что это нужно не только людям с инвалидностью. У меня есть ребенок и передвигаться с коляской очень трудно. Я ведь об этом особенно не задумывалась до тех пор, пока это не коснулось меня. Доступная городская среда удобна для всех: для пожилых, для детей, для мам с детьми. Это очень важно осознать.

— Возвращаясь к работе, были ли у вас какие-то рамки при написании книги?

— Это для меня первый опыт работы с издателем. Сейчас нон-фикшн во всем мире часто заказывается самим издателем. В нашем случае Фонд Сорос-Казахстан заказал мне книгу. Я очень беспокоилась из-за возможных правок, в итоге все прошло хорошо. Это очень важно, чтобы были такие издательства, которые заказывают журналистам книги. Тогда у нас в Казахстане возникнет ниша нон-фикшн, потому что самостоятельно написать книгу и издать ее очень дорого. Цель Фонда Сорос-Казахстан – менять общество, приносить людям пользу и мы можем делать это через книги. В детстве всегда говорили «книга – лучший подарок», хочу сказать, что лучший проект – это тоже книга.

Электронная версия книги будет доступна на сайте Фонда Сорос-Казахстан  начале июня.